Описание: Константин Огородников (Кот) выходит из колонии, не отсидев положенный срок. После всех событий: гибели друзей, тюрьмы… Кот стал другим человеком. Он хочет начать жизнь с чистого листа. Но прежде в память о погибшем товарище, в гибели которого невольно виноват Кот, он должен отыскать одного человека… Но встреча с семнадцатилетней Дашкой переворачивает его планы... Снова Кот пройдет через множество испытаний, в которых, кажется, невозможно выжить.
Комментарии: Рецензия Игоря Михайлова: «Сон недостреленного. Сельская жизнь»
В былые, давно забытые времена, когда обозреватель «Киноафиши Ру» входил в пул особо приближенных к холдингу «Каро» журналистов, нам иногда удавалось участвовать в пресс-мероприятиях, организуемых этой системой. По нашим наблюдениям, одним из наиболее часто задаваемых в адрес председателя совета директоров этой организации, Леонида Огородникова был вопрос о причинах отказа в прокате фильму Петра Буслова «Бумер». К чести бизнесмена, он отвечал на этот вопрос честно: «Мы ошиблись. Мы посмотрели рабочую версию еще до ее отладки и озвучки и не поверили в фильм. Вероятно, мы потеряли на этом деньги». А после произнесения покаянного текста господин Огородников лукаво улыбался и говорил: «Но будет второй «Бумер». Его мы не пропустим». Забыл… Я забыл и о прокатчике, и о скептицизме, и о своем недоверии к сиквелам в течение первых минут просмотра. Лишь одна мысль вертелась у меня в голове: «Ай да Буслов, ай да сукин сын, ведь это надо же так развести всех киночитателей, желающих отключить голову на просмотре зубодробительного боевика». Слово «развести» мы употребляем здесь не в саркастическом смысле, а с привкусом восхищения процессом. Недавний выпускник от режиссуры показал себя не только настоящим мастером своего дела, но и самым настоящим разведчиком, агентом влияния позволяющих себе мыслить критически людей, активно вербующим сторонников в клуб любителей нелицеприятных истин. Дамы и господа, как Вы считаете, есть ли еще в России честное кино, не задохнувшееся в толчее гламура и не предназначенное для отмывания ФАККовского бабла? Вопрос, кстати, совершенно не риторический. Такое кино в России есть. И я могу навскидку назвать несколько подобных проектов. Документальные фильмы «Мирная жизнь» и «Дикий дикий пляж. Жар нежных». Художественные фильмы «Пыль», «Старухи», «Бабуся», «4» и пр. Как Вы думаете, какой процент от общего числа зрителей не видел, а хотя бы слышал об этих фильмах? Думаю, что не ошибусь, назвав цифру в 2-3 процента. И виной тому отнюдь не цензура (не только) властей. Как прокатчики, так и производители такого рода проектов ориентируются не на массового зрителя, а на фестивальные награды, понимая очевидную истину: «Современный российский посетитель кинотеатров не хочет знать правду о себе. Он отупел и деградировал (в первую очередь, под влиянием удушающего телепоказа) настолько, что простые истины, подобно кислоте, разъедающие плоть, смогут доставить этому самому зрителю практически физическую боль». А кому же нравится, когда ему делают больно? Буслов сделал это. Первый его фильм окунул зрителя в реальность бандитских разборок девяностых, показал немытую Россию, становящуюся миражом, дурной тенью ушедших баталий, не создавая культ, развенчал блатную романтику. Еще на первых пресс-конференциях Петр рассказывал, что в качестве страховки для полета своей фантазии он использовал повесть Василия Шукшина «Калина красная», ставшую культовой книгой поколения развитого социализма. После того, как дипломная работа превратилась в ПЕРВЫЙ окупившийся в прокате российский фильм, Буслов под именем «Бумер 2» мог снимать все, что угодно. Зритель бы все равно пошел смотреть продолжение. Риск родильной горячки сиквела, основанной на эксплуатации успеха первого фильма, был настолько велик, что мало кто верил в успех второго проекта. Говоря об успехе, мы подразумеваем сейчас отнюдь не кассовые сборы. Речь идет именно о том, что мы называем искусством, предназначенным для изображения и последующего изменения окружающей нас реальности. Вместо того, чтобы накачать зрителя потоком погонь, убийств, перестрелок и трюков, Буслов загнал его на фильм о самом себе, изобразив русскую землю, русскую державу, русских людей в зеркале, не скрывающем и даже усиливающем всю неприглядность нашего бытия. Осмелюсь предположить, что этот поступок российский зритель сначала освищет, а впоследствии увековечит в истории кинематографа, как самую грандиозную разводку, выполненную к несомненной пользе разводимого. «Я не лекарство, я – боль»,- говорит ДРУГОЙ «Бумер», который (в отличие от ДРУГОГО «Дозора») помогает нам ориентироваться в пространстве, помогает ощутить и ужаснуться окружающей реальности.Другой «Бумер» распадается на две соединяющих единый проект части - криминальную и бытоописательную. И, если к приключенческой концепции еще можно предъявить какие-то претензии, связанные с неправдоподобностью, спонтанным провисанием сюжета, нечеткими коллизиями, то мировоззренческая составляющая идеально погружает нас в «дом, в котором я живу». На самом деле, эта реальность совершенно не изменилась за годы, которые Кот провел в тюрьме - она омертвела, заледенела, заскорузла. Но, колупни этот едва замерзший лед, и наружу вылезают еще более страшные упыри, управляющие российскими временем и пространством. Автоматная очередь, которая, казалось бы, поставила точку в жизни Кости-Кота, на самом деле, оказалась многоточием. Недостреленный гангстер продолжил существование, словно кто-то свыше решил дать ему возможность исправить все совершенное зло. Костя решает отправиться на поиски сестры сокамерника, благодаря неслучайной смерти которого он перестал носить гордое имя «ЗеКа». Увы, честной бродяга не вписывается в новые понятия окружающей действительности, и, на самом деле, обречен на финиш, не успев стартовать. Бандит не может колебаться, рефлексировать и задумываться над несправедливостью бытия. В противном случае он из охотника превращается в жертву.Семнадцатилетняя Дашка, которую разыскивает Кот, живет одной мечтой – любым путем заполучить деньги, необходимые для эвакуации в жаркие страны, представляющиеся ей раем. Два одиночества встретятся. В идеальной истории участники клуба разбитых сердец имели бы шансы на светлое будущее. В реальной жизни такие герои обречены. Лишь случай и жажда жизни способны отсрочить развязку, от которой хочется завыть волком. «Не мы такие, жизнь такая», - утверждали герои первой части проекта. «А что, если забрать отсюда, скажем, Байкал, а заодно и Сахалин с Камчаткой, и людей хороших прихватить, тогда можно и ноги отсюда двигать, - А кто же (что же) здесь останется? – Как кто, менты»,- с грустью то ли шутят, то ли выносят приговор приговоренные персонажи второй части дилогии. Персонажи фильма «Бумер 2» не могут, подобно классику русской литературы заявить: «Прощай, немытая Россия, страна рабов, страна господ». Эта Россия, страна покосившихся избушек, вымирающих деревень, продажных депутатов, преступных бизнесменов, опустившихся граждан, отчаявшихся женщин и, самое главное, монументальной, безысходной, удушающей власти ментовского произвола никуда и никого не выпустит. Ибо, как же ОНИ без НАС? «Никого не жалко, никого» превращается в «Никому не выжить, никому», а Костя-Кот снова и снова обречен ходить по безысходному кругу, который может показаться либо блужданием по Дантовскому аду, либо сном разума, рождающим чудовищ. Говорят, что перед смертью человек за короткие секунды видит всю свою жизнь, проносящуюся у него перед глазами. Наверное, лгут. На самом деле человек погружается в грезы, местами бессмысленные, порою беспощадные. И я не удивлюсь, если кто-то из киноведов далекого будущего, изучающего феноменальный успех дилогии про немецкий автомобиль, интерпретирует второй фильм, как Котский вещий сон. Этот сон проносится за несколько мгновений, длящихся от пересечения милицейской пулей кожного покрова до момента взрыва аорты, навсегда переселяющего скитальца в страну вечной любви.
Режиссер: Петр Буслов
Актеры: Светлана Устинова, Владимир Вдовиченков, Андрей Мерзликин, Николай Олялин, Александр Голубев
